Битва идей (Юрий Петрович Маркин)

Загрузить mp3-файл

Тема нашего эфира - тоталитарное искусство как явление социальное, общественное и политическое в жизни многих, надо сказать, выдающихся народов планеты. Наш собеседник - доктор искусствоведения, научный сотрудник Научно-исследовательского института теории и истории искусств при Российской академии художеств Юрий Петрович Маркин...

Тема тоталитарного искусства интересна нашей аудитории в контексте развития того, что кто-то по-прежнему называет искусством, и не только в России. В 1937-м году на Всемирной парижской выставке было два знаменитейших павильона: немецкий (германский) и советский; советский представляла знаменитая скульптура Веры Мухиной "Рабочий и колхозница". Юрий Петрович согласился ответить на некоторые вопросы, разъяснить смысл и предназначение тоталитарного искусства и, возможно, дальнейшую судьбу его экспонатов.

- Итак, 37-й год, Всемирная выставка в Париже. Многие знают, что там возникло какое-то соревнование, которое с сегодняшних позиций, возможно, выглядит не вполне серьезно: Адольф Гитлер и Иосиф Сталин пытались утвердить свое превосходство, используя в качестве аргументов выставочные павильоны...

МАРКИН: Все, пожалуй, и так, но с небольшой оговоркой. Я вернусь к 36-му году, - он тоже знаменательный. В России в 36-м году была принята сталинская конституция, которая по форме выглядела самой демократичной в мире. А в Германии в 36-м году состоялась XIII-я олимпиада, на время которой Германия постаралась приобрести наиболее лицеприятный внешний фасад, потому что многое развивалось на этой олимпиаде совсем не по сценарию устроителей, и Гитлера, в частности. Тем не менее, Германия была достаточно приветливой страной и для спортсменов европейских стран, и Америки.

И вот этот контекст, в общем, лживый и фальшивый, был использован и для оформления экспозиций выставки. Начать хотя бы с того, что даже само расположение этих двух павильонов напоминало некую театральную мизансцену: оба павильона почти сталкивались лбами на очень узкой площадке вдоль Сены. Они располагались фасадами друг к другу, но, самое главное, оформлены они были соответственно.

Советский павильон был явно более качественным как архитектурный организм; его архитектором был Борис Иофан. Он имел форму ступенчатого постамента, по которому как бы взбегали вверх "Рабочий и колхозница" из нержавеющей стали. И это было явно адресовано противостоящему павильону как посыл угрозы или даже нападения (я снова возвращаюсь к ситуации театрализованной мизансцены).

А немецкий павильон казался, соответственно, эдакой нерушимой стеной, щитом; вход охраняли два огромных шестиметровых бронзовых арийца, тоже чрезвычайно эффектных, а на его верху, на шестидесятиметровой высоте, раскрывал крылья огромный десятиметровый орел. И самое главное - германский павильон оказался на двадцать метров выше нашего, и этот орел как бы нацеливался клевать макушку "Рабочего и колхозницы".

Эта, возможно, несколько упрощенно переданная мной диспозиция действительно отражала соревновательный характер, стремление выглядеть как можно более интересно и в то же время значительно...